Кибернетика 3
ГЛАВА 1 "Металл"
ГЛАВА 1 "Металл"
Время шло, молодая киберпони продолжала привыкать к обществу пони. В силу своих отличительных особенностей как искусственного разума, так и тела,, ей было проблематично слиться с окружением, которое давно стало для неё домом. Дом. Кибернетика продолжала жить в доме Эпплов, помогала им на ферме. Оскар постоянно пребывал в командировках, разъездах, практически не бывал на ферме, да просто не видел Киб. Будь она живой пони, то бы сильно переживала, закатила бы жеребцу скандал, однако, она была вовсе не пони и принимала факты... как факты. Разумное механическое создание лишь продолжало постигать те чувства, которые слала ей светлая субстанция, запертая в её груди.
С момента "рождения" в пресловутой домашней лаборатории Скинера, Киб обзавелась огромным массивом знаний, но увы, лишь малым опытом, даже не смотря на её ускоренное восприятия информации, по сравнению с живыми существами. Кобылка начала задаваться вопросами, на которых нигде не было ответа. По крайней мере, ответа с фактами, доказательствами той или иной теории. Она пыталась понять кто же создал пони, считая, что у всего есть свой создатель. Скинер же создал её, а значит, пони тоже кто-то создал. Если Кибернетика знала изначальную цель своего существования — помогать создателю, то в чём заключалась цель жизни пони? Хотя, Киб тоже потеряла цель жизни, ведь Скинер отпустил её, позволил жить своей жизнью, говоря, что больше не нуждается в помощнице и никак не мог представить, что она получится настолько "живой". Бордовая кобылка не понимала как работает магия, не понимала как пегасы ходят по облакам и главное, что это такое... душа, которая была создана Истоком забвения, не менее непонятной для Киб, Призрачной Пони. С каждым днём вопросов становилось всё больше, всё больше ненужной информации оседало в её кластерах памяти, что со временем просто не могло не проявиться. Иногда, Киб надолго задумывалась... ну как надолго, на одну секунду, но для неё это было непозволительно, учитывая, что скорость передачи данных в её разуме была несоизмеримой.
За последнее время она побывала в нескольких походах, даже умудрилась попасть в другие миры, постепенно начиная разбираться в технологии перемещений... Киб начала осознавать тот факт, что и магию можно было объяснить с помощью науки, но тратить на такие вычисления ресурсы нейроразума она не хотела, ведь такое могло замедлить восприятие новой информации, а Киб любила познавать всё новое. Своего рода, это и стало целью её существования.
Скинер просил бордовую кобылку побольше времени проводить среди пони, как знакомых, так и чужих. Он говорил, что такое будет полезно для её затруднённой адаптации и когда-нибудь, Киб перестанет выделяться из общества, что иногда приводило до неловких ситуаций. Отец был для неё не просто создатель, а Богом в каком-то смысле. Он дал ей жизнь, дал душу. Несмотря на её феноменальный разум, он не сделал из неё послушную марионетку, которая могла бы решить всего проблемы и добиться невероятных высот. Она ощущала, шедшее от него, странное поле, в своё время, вызывающее у неё множество ошибок. Скинер сказал, что это любовь.
Кибернетика давно перечитала все книги в библиотеке Твайлайт. Не смотря на это, она продолжала приходить к единорожке, проводить с ней вместе время, считая своей подругой.
— Сегодня приедет Оскар? — волшебница отпила из чашки чая.
— Верно. Точное время не известно, — Киб посмотрела на пустую чашку, стоящую перед ней.
Твайлайт видела как киберпони смотрела на привычные для всех, вещи. Она всегда мечтала стать настоящей пони. Будучи в Истоке забвения, Кибернетика отказалась от возможности обрести плоть, говоря, что нужно суметь принять себя такой, какая ты есть. Твайлайт не была уверена что Киб поступила правильно. Думала, что и она так считала, но прямо спросить об этом просто боялась.
— Вы видитесь раз в месяц, Киб. Может, попросишь Оскара взять отгул на неделю? Я беспокоюсь за вас, — сказала Твайлайт.
— Всё хорошо, наши отношения согласованы, — монотонно сказала киберпони.
— Согласованы? Вы когда крайний раз вместе гуляли? А близость... у вас была близость? — смущённо спросила Твайлайт.
— Ты хочешь спросить? Оу... поняла, — задумалась бордовая. — Близости не было, — отрицала она.
— Вы хоть целуетесь? — удивилась единорожка.
— Твайлайт, почему ты говоришь так, словно наши отношения не нормальны? — спросила Кибернетика.
— Я не говорила что они не нормальны. Я, например, не смогла бы так встречаться, — волшебница пила чай медленными глотками.
— Разве у нас обязательно должна быть близость? — спросила Киб.
— Нет, вовсе нет. Я имею ввиду то, что вы отдаляетесь друг от друга. Обычно, ни к чему хорошему это не приводит, — осторожно говорила Твайлайт.
— Наши отношения согласо... — не договорила Киб.
— Ох, ты многого ещё не понимаешь. Я хоть раз давала тебе неправильный совет? — спросила фиолетовая.
— Ложных советов не было, — подтвердила Киб.
— Вот и сейчас послушай, я тебе как подруга говорю. Убеди его задержаться и пускай он пересмотрит свою работу, ведь это не дело. Буд-то он один на всю Эквестрию занимается яблоками, — Твайлайт закатила глаза.
— Хорошо. Я поняла, — кивнула Кибернетика.
— Ты хорошая пони, я желаю тебе только добра, — улыбнулась Твайлайт.
— Спасибо, — улыбнулась Киб.
Кибернетика не понимала волнения подруги, считала что держит свою жизнь под контролем ровно так же, как и элементы своего металлического тела. Встав из-за стола, киберпони направилась к выходу, как внезапно раздался скрип. Её экранчик тут же завалился знаками вопроса. Пошевелив задней левой ногой, она вновь услышала скрип. Кибернетика удивлённо посмотрела на Твайлайт.
— Подруга, стареешь, — улыбнулась волшебница.
Киб не понимала что может быть такого забавного в неисправности механизмов. Как они вообще могут быть неисправны, если система герметична, а смена смазки запланирована через десять лет и то только для профилактики.
— Так не должно быть, — Киб снова пошевелила скрипящей ногой.
— Нет ничего совершенного, не пони, ни аликорнов, ни киберпони. Иногда, случаются неожиданности, — пояснила волшебница.
Кибернетика провела самодиагностику задней ноги: приводы были в норме, повреждений не было, уровень смазки был тоже в норме, электроника в порядке. Но чёртов скрип всё равно был. Тогда Киб резко ударила ногой по полу так, что со столика едва не попадала посуда.
-Ты мне пол только не проломи, не хочу оказаться в мрачном подземелье. Интересно, а у меня вообще есть подземелье? — задумалась Твайлайт.
— Подземелье? У нас? — со второго яруса прибежал Спайк. — Это там, где живут монстры, вампиры? А друг ты станешь вампиром? Ты меня выпьешь? Твайлайт, давай вернёмся в Кантерлот! — паниковал помощник.
— Прекрати, Спайк, вампиров не существует, как и подземелье под библиотекой. Там лишь корни дерева и всё. А вот в столичном замке самое большое подземелье в Эквестрии. Ты точно хочешь туда вернуться? — хихикнула единорожка.
— Знаешь... мне и здесь хорошо, к тому же за нами присматривает Киб, а ей не страшны всякие вампиры. Я пойду, дел много, — неуверенно бормоча себе под нос, Спайк убежал обратно.
Кибернетика всячески шевелила задней ногой, скрип пропал, словно его и не было.
— Всё работает? — улыбнулась Твайлайт.
— Полностью, — подтвердила Киб. — Спасибо за чай, — Кибернетика посмотрела на пустую чашку чая, в которой чая и не было. — Я вернусь на ферму, возможно Оскар уже приехал, — сказала киберпони.
— Не забудь о нашем разговоре, — напомнила Твайлайт.
Кивнув, Кибернетика вышла из дома.
*** Несколько месяцев назад ***
Разгребая металлом, который давно нужно было разгрести, Эриксон искал то, что можно было продать на чёрном рынке, пока остальное не отправилось в перерабатывающий цех металлургического завода. Обычно большую часть металла составляли элементы старых карет, телег, поездов. В большинстве мелкий мусор, состоящий из обломков, почему он и стал мусором. Иногда Эриксон находил интересные вещи: рабочие раритетные каминные часы, свисток, неисправные магические светильники, повреждённые дешёвые украшения. Много на них он не зарабатывал. На основной работе обычного рабочего платили мало. Жеребец считал что просто обязан искать способы подработки. Впрочем, он был не одним таким "умником". Другие рабочие ещё задолго до него перебирали металлолом под свои нужды. Согласно правилам, все находки, представляющие хоть какую-то ценность, должны были отправляться в специальный архив. Начальство закрывало на это глаза, может потому что им было не интересны те мелочи, которые они находили. На переработку охотно шли большие куски металла, ведь только с них можно было получить наиболее чистый металл и соответственно, больше заработать.
Дорогие находки было принято класть в негласную рабочую казну, что бы другим не было завидно. Вырученные деньги потом делились между рабочими в зависимости от того, у кого какой авторитет был. Эриксон работал на заводе меньше года, не трудно представить его нахождение на иерархии местных работяг, работающих десятилетиями.
Жеребцу мало что доставалось, порой возникали конфликты... поэтому, он пробирался на свалку во время обеденного перерыва, когда старые работяги не могли пройти мимо столовой и просто отсутствовали в пределах свалки. Охранник, которому было всё равно что творится на свалке, лишь бы извне не лезли, вообще ни на что не обращал внимания, хоть перед его носом кубок Квидича откапай, ему будет безразлично.
Воспользовавшись очередным обеденным перерывом, обрекая себя на голод, Эриксон пробрался на свалку. Он пролез на самый дальний участок до которого ещё никто не успел добраться, да и не желала добираться из-за слухов, что в мусор попали высокоэнергетические магические элементы, опасные для жизни. Специальные службы были незамедлительно вызваны, правда, оин так и не приехали. Об этом начали забывать и говорить "потом разберёмся". Однако, мусора становилось всё больше и злополучное место свалки становилось всё дальше. Эриксону было всё ранво что это за элементы. Если они так опасны, возможно и хорошо ценятся на рынке. По крайней мере, он был в этом уверен.
Поранив ногу, вторую ногу, третью... весь в ссадинах и синяках он наконец добрался до старого хлама. Из-за очистных сооружений, установленных на заводе по приказу Селестии "Об экологических нормах", переработка металла шла очень медленно, а свалка пополнялась куда быстрее. Эриксон так прикинул, вот он застрянет здесь всё, потом найдут его лет через двести...
Многие арматурины он не был в состоянии не то что поднять, даже сдвинуть. Железо было ржавое, многое уже не годилось на переработку. Пробравшись под один из металлических гротов, жеребец всё же нашёл интересное древнее барахло. В основном какие-то запчасти механизмов, шестерни, много проводов, которые тут же закинул в сумку. Среди барахла проглядывало что-то блестящее, не ржавое, как местное окружение.
Когда жеребец наполовину разгрёб завал, то от ужаса отпрыгнул назад. Он думал, что нашёл чьё-то тело. Присмотревшись, он понял что перед ним что-то вроде манекена или большой куклы в форме пони. На ней виднелся реалистичный зелёный кожный покров. Точнее, его почти не было, лишь металлическое белое матовое тело, покрытое грязью. Эриксон полностью раскопал "куклу". Находка явно тянула на неплохой заработок и он не понимал как же можно было выбросить такую интересную вещь. Обеденный перерыв скоро заканчивался. Эриксон просто не мог оставить куклу на свалке. Замаскировав её прочим мусором, он потащил её по кучам металла в сторону завода. Она была тяжёлой, иногда застревала. Благополучно протащив её мимо охранника, который даже глазом не моргнул, Эриксон затащил её на завод. Сортировочный цех был ещё пуст, рабочие не пришли. Ускорившись, жеребец затащил куклу в подсобное помещение, в котором уже лет триста шёл ремонт. Точнее, он был начат и... всё. Эриксон спрятал куклу среди прочего, никому не нужного, хлама. Выходя из помещения, он заметил что часть головы всё же торчит. Эриксон подошёл к ней, наклонился. На него неподвижно смотрели два чёрных маленьких глаза в больших чёрных глазницах.
— Завтра я посмотрю из чего ты состоишь и почему такая тяжёлая, — усмехнувшись, он завалил голову куклы мусором и вышел из подсобки, предвкушая что сорвал хороший куш.