Основатели Александрии (Founders of Alexandria)

Часть 6 – Интерлюдия

Прошлой ночью малышка Райли узнала, что информация, нашедшаяся про неё в библиотеке Алекс всё-таки была правдой. Как и обещали эквестрийские книги, она могла пожелать себе новую внешность. Усилие для этого требовалось выматывающее, и она слабо понимала, что делает. Тем не менее, инстинкт был на месте. Пока пони, которую она пыталась скопировать, была беспомощно распростёрта перед ней, у неё было всё время мира, чтобы удостовериться, что все детали на месте. В конце концов, скопировать пони, называвшую себя Кэрол, настоящее имя которой, оказывается, было Тру Сайт, оказалось совсем несложно. Тело ченжлинга было буквально сделано для этого.

Первое превращение ощущалось почти таким же прекрасным, как первое кормление, и не только из-за ощущений, вызываемых самим процессом. Повторять Кэрол, заменять твёрдый хитин мягкой шёрсткой, означало больше, чем просто взять себе чьё-то чужое тело. Если она могла сделать это один раз, она могла повторить это столько, насколько ей хватало сил. Ей больше не надо было быть уродиной! Она могла выглядеть как кто-то нормальный, и ей теперь будет легче привлечь внимание. Легче никогда не чувствовать голод.

Но её первое превращение имело причину посерьёзней – в Александрии поселилась куда большая опасность, чем выжившие, обстрелявшие её в Сент-Луисе. Настолько же чётко, насколько она знала, что любовь была «хорошо», а боль – «плохо», она знала, что эта штука в Александрии поступит куда хуже, чем просто убьёт её друзей. Оно заглотит их внутренности и наполнит их тенью. Тогда она не сможет кормиться. Тень ничего не могла чувствовать, только прикидываться. Откуда Райли это знает, она не могла сказать, но знала, что знает. Существа вроде неё не сомневались, они действовали.

Она не могла прилететь в город, пусть даже ей этого очень хотелось. Ей не хватало опыта полётов, да и крылья Кэрол, похожие на те, что у летучих мышей, работали совсем не так, как её изящные прозрачные. Ей придётся действовать без полётов.

Неспособность летать не была и наполовину так необычна, как то, что она внезапно стала огромной. Кэрол-бэтпони была выше Клауди Скайз, и по крайней мере на фут выше самой Райли. И не только это, она внезапно почувствовала себя очень взрослой, зрелой в смыслах, которые её молодое сознание было неспособно полностью понять. Какая маленькая девочка не мечтала стать взрослой и воспользоваться всеми привилегиями, доступными взрослым? Но она не могла заняться исследованиями мистических сил взрослости, ей ещё город надо было спасти.

Ну, может, не спасти. Она ведь отправлялась в город не зная, в каком там всё состоянии. Она даже не знала, хватит ли того, что она выглядит как захваченная пони. Что если существовали какие-нибудь секретные рукопожатия, о которых Кэрол должна была знать? Что если бэтпони не в самом деле перешла на их сторону. Что если они предусмотрели возможность вторжения ченжлинга и те секретные слова, которые ей сказали, означают «пожалуйста, убей меня немедленно!»?

Но ничего такого не случилось. Подъехав к городу с Клауди Скайз, Райли перевязала крыло самым убедительным образом, какой у неё только получился, измазав повязку бутафорской кровью. Судя по всему, это у неё тоже получилось естественно, потому что все попавшиеся ей пони выглядели очень обеспокоенными её состоянием.

Хотя, «обеспокоенный» было не совсем правильным словом. Они выглядели совершенно потрясёнными. Она каким-то образом знала, почему. Создание, которое их контролировало, сконцентрировалось где-то в другом месте. Оно было могучим, это да, но не богом. Оно было падшей, отвратительной имитацией. Её заклятым врагом, при том, что они никогда не встречались. Уже когда незнакомцы приехали в Александрию, Райли чувствовала — что-то не так. В последний момент она решила не появляться на первой встрече, вместо этого спрятавшись в трейлере, как только в первый раз нутром почуяла неладное. После этого она никогда не выходила одна, и вообще в светлое время суток старалась сидеть в трейлере.

То решение скорее всего спасло ей жизнь, точно так же, как это могло ей её стоить. Она, может, и приоделась, но всё равно собиралась залезть прямиком в логово чудовища, преподнося ему себя на тарелочке. Эта миссия не требовала её присутствия. Она требовала… Райли не очень понимала, чего именно. Её меньших... версий? Как конечностей, которые она не боится потерять. Она тосковала по реальным воплощениям фантомных тел, которые она иногда ощущала, а в тот момент она их просто невыносимо хотела. Чем бы ни было странное желание, оно не было исполнено.

Поэтому Райли, Королева Чейнжлингов, как всегда прагматичная, засучила несуществующие рукава и приготовилась сделать грязную работу сама. По меньшей мере, она сможет что-то узнать и донести эту информацию до Алекс, когда та вернётся из Филадельфии. Она поймёт, что надо делать. Алекс всегда знала, что делать, это было в её природе ничуть не меньше, чем потребность во внимании других пони была в природе Райли.

Когда Райли услышала выстрелы, она отбросила попытки прикинуться раненой и галопом помчалась в сторону звуков, вместе со своим сопровождающим. Она знала, куда направляется – в библиотеку Александрии. Но по мере того, как она к ней приближалась, она снова почувствовала вдали странный холодок, который отберёт у неё её магию. Ощущение было ужасное, как будто её тело превращалось в глину, тем сильнее, чем ближе они подбегали. Это было не то чтобы больно, но она всё равно узнала ощущение. Оно было обратным тому, что она испытала, когда приняла эту внешность.

В аппаратах HPI были машины, которые забирают магию. Судя по всему, на её магию они тоже действовали, пусть она и была необычного вида. Она не могла подойти ближе. Пока все отвлеклись, Райли выскользнула из потока, пользуясь естественной способностью к маскировке и позволив им продолжить бег к библиотеке. Она не смела подойти ближе, поэтому Райли скользнула внутрь кинотеатра и упала на пол, тяжело дыша.

Она никак не могла сообщить Клауди Скайз о том, как у неё дела, они не рискнули дать ей с собой ничего, что Кэрол не брала в полёт. Она, вероятно, могла приблизиться к полю куда ближе не рискуя потерять маскировку. Она слишком боялась рисковать. Что случится, если она привлечёт внимание Одиума, и он снова нашлёт на неё своих пони-марионеток? В этот раз Клауди Скайз не сможет прийти к ней на помощь. Никто не сможет.

Пока она над этим раздумывала, далёкий взрыв встряхнул город. Без предупреждения анти-магическое поле и все его ужасные возможные последствия перестали ощущаться. Из осторожности она выждала десять секунд, прежде чем выскочить из дверей и добежать оставшееся расстояние. Пусть она почти не видела ничего не на своём месте, её странные чувства рассказывали ей совсем другую историю.

Оно было на свободе. Обнажённая сингулярность, громадная незримая змея, излучающая безнадёжность и издевательство над священностью жизни. Она тоже знала, каково это – быть непринятой миром. То, что её тело не могло произвести само, она получала от пони, которые могли, и так она нашла своё место. Это создание даже не попыталось воткать себя в холст жизни. Сквозь её сознание пролетела дюжина имён создания, слова, которые она, когда была человеком, вряд ли смогла бы даже произнести. В конце концов она остановилась на том, которое могла. Абаддон. Каждый её шаг приближал её к свету, который отбрасывал неправильные тени, высасывал жизнь и силу в себя, как чёрные дыры втягивают межзвёздный газ. Тем не менее, против всех ожиданий, наплевав на все инстинкты, создание её не атаковало. Оно её даже не заметило!

Добравшись до библиотеки, она обнаружила там поле боя. В здании была пробита дыра, и похожий на танк аппарат HPI был разодран на части и разбросан по улице. Оглушённые пони, валяющиеся на земле или запутавшиеся в сетях. Некоторые всё ещё держали винтовки, или оружие валялось рядом на земле, но они просто стояли и смотрели в пустоту. Среди них она заметила Адриана.

Она подбежала к нему, первому пони в мире, проявившему к ней доброту. Она почувствовала тёмную ненависть, клубящуюся вокруг него как облако, бурлящую вокруг горизонта событий, которым был Абаддон. Оно крутилось и сжималось вокруг него, не давая ему двигаться, но не более того. Оно ещё не поглотило его, как бы оно того ни хотело. Влияние создания вокруг Адриана истончилось. Что бы ни происходило внутри, оно определённо требовало большую часть его внимания.

Она встала перед ним и заговорила голосом Кэрол.

— Адриан, ты в порядке? Двигаться можешь? – Он выглядел непонимающе. Он посмотрел на неё, потом сквозь неё. Одна губа почти дрогнула, одно копыто почти поднялось. Но ни то, ни другое не сдвинулось. Давящая на него масса была слишком велика.

За несколько месяцев, которые она прожила в Александрии, Райли пришлось снова выучить многое о том, как жить. Доброте она научилась у Адриана, который видел её душу и не обращал внимания на её тело. Важности знаний она научилась у Джозефа, который мог найти ответ на любой вопрос. Оливер научил её снова видеть красоту растений, которые она теперь очень непривычно видела и чувствовала. Скай дала ей два урока: первый — что она монстр, и второй — что она может стать чем-то иным. Мория тоже её научила, пусть и только на примере. В ней Райли увидела, что у неё есть сила решить быть счастливой, если ей этого хотелось.

И, наконец, она училась у Алекс. Училась тому, что для спасения тех, кого любишь нет слишком больших жертв. Инстинкты шептали ей другие слова – осторожность всегда безопаснее. Ей следует двигаться медленно, никогда не привлекать внимания и никогда не рисковать. Но этот инстинкт шёл из той её части, которая знала Абаддона. Части, которая вызывала отвращение в душах пони, которых она встречала. Той её части, которую она ненавидела. Райли не позволит себя подчинить, не станет куклой или марионеткой, даже своей собственной. Она останется Райли, независимо от того, что мир попытается с ней сделать.

Какой смысл в жизни, если живёшь в позоре? Какой смысл в семье, если не собираешься их защищать? Мир уже забрал её первую семью, и она ничего не могла с этим поделать. Как ей жить с собой, если она просто будет наблюдать, как это происходит во второй раз?

Райли прижалась лбом к Адриану, хоть и знала, что то, что она собирается сделать, привлечёт к ней внимание создания, которое её род называл Абаддоном. Но она всё равно это сделала, ей было плевать.

Блэклайт не понимала, что значит быть ченжлингом, не до конца. Из эквестрийских книг она знала, что она каким-то образом ела эмоции. Она что-то забирала у пони, что-то такое, что существа, подобные ей, не могли производить самостоятельно. Это была сама суть жизни, ведь её тело без этого не могло существовать. Она не была Одиумом, отравляющим мир вокруг себя и втягивающим в себя всё, что есть хорошего, чтобы потом поглотить.

Но всё-таки она поглощала. Но не в этот раз. В этот раз она отдавала.

Чтобы это проделать, ей пришлось сбросить маскировку. Во вспышке света и зелёной магии, её форма начала изменяться. Она почувствовала, как вокруг неё течёт странная энергия, слышала треск костей и бульканье жидкостей в груди. Мех пропал, пропали и фальшивые милометки, а рог вернулся. Адриан перед ней рос выше и выше, пока в конце концов она смогла достать ему только до груди. Всё это время её инстинкты кричали, что она делает неверный выбор, кричали, что её так убьют, что она больше никогда не должна позволять нипони видеть её в своём естественном виде.

Она это проигнорировала. Когда вернулись её клыки, она укусила Адриана в грудь, достаточно сильно, чтобы проткнуть кожу. Она проигнорировала привкус крови с той же лёгкостю, как и любая другая Королева, посвятив всё множество нитей её сознания обращению её обычного процесса питания. То, что всегда было подсознательным процессом, в обратном направлении было довольно сложным, но не невозможным. В конце концов, она справилась.

Там, где сознание, называемое Одиумом, вытянуло из Адриана все стремления и оставило его пустой оболочкой, маленькая королева сделала обратное. Через рану Райли впустила поток беззаветной любви, куда более сильной, чем кто-то мог испытать естественным образом. Чистая, концентрированная эмоция. Она почувствовала, как рефлекторно растягивается. Не зная, как она это делает, сознание Райли растянулось так, как она никогда раньше не делала. Пока её остальная часть была обращена на реальность, маленькая частичка увидела что-то ещё.

Молодой жеребец, серый цветом и унылый формой, безучастно лежал посреди пустыни, как груда старых костей. Земля располагалась под уклоном, небольшим но очевидным, и возле него стоял камень. Камень обвивала скованная из слов цепь, сбегающая к его копыту и прочно там застёгнутая. Хоть он и сопротивлялся, камень продолжал тащить его вниз, всё дальше и дальше от далёкого света на горизонте.

Это был почти Адриан. Некоторые его части размывали разницу между человеком и пони. Кандалы нигде не касались кожи, только пушистой плоти там, где вместо ступней были копыта. Она видела, как он пытается схватиться за цепи копытами, но они проходят насквозь, как будто цепей не существует. Она видела, как к нему возвращается цвет. Серая кожа стала тёмно-коричневой, а лицо приняло одно из его обычных выражений упрямства. Она продолжала вливать в него эмоции, пока волна чувств не стала слишком сильной, чтобы у Одиума уже не получалось её подавить.

— Что мне делать? – спросил он.

— Что хочешь. – Она потянулась, и сложив силы они разорвали цепи. – Ты свободен.

И стало так.