Просто постарайся не начать войну, пока меня нет

Серьёзный разговор шерифа со своим ВРИО

Другие пони ОС - пони

Ориентир

Очередное представление Великой и Могущественной Трикси в Понивилле. В какой раз она приезжает сюда, чтобы... В самом деле, почему она всё время посещает этот город, в котором живёт столь нелюбимая ей Твайлайт? Ведь давно известно, что Twilight never changes. Does Trixie?

Твайлайт Спаркл Трикси, Великая и Могучая Старлайт Глиммер Санбёрст

Bloody Fear

Это своеобразное дополнен к фанфику:"Фолаут Эквестрия", и еще одна пародия на"my little Dashie". ( во второй главе).

Doom: Ад в Эквестрии

Он сделал это, гигантский демон руководящий нападением на землю был мертв. И все, что осталось это пройти сквозь Ад обратно домой... Но конечно, ничего не бывает так легко, один поворот не туда, и он прибыл из Ада прямиком в землю разноцветных пони. Как человек прошедший сквозь Ад воспримет это мирное место? И все ли демоны уничтожены?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Лира Дискорд

Вознесение Луны

Принцесса Луна - как Достоевский: или восторгаются, или недолюбливают. Представляю вашему вниманию историю о Луне, которая после возвращения в Эквестрию сбежала от Селестии, опасаясь очередного наказания. Повествование не только покажет читателю атмосферу безмятежной Эквестрии, но и окунёт в мир закулисной дипломатии, интересов элиты и интриг, в которых на равных сойдутся все герои книги от посредственной фокусницы до Её Высочества. Эта история - попытка найти всё самое светлое, что только есть в отношениях и жизни. Она проведёт нас вслед за принцессой, показав её путь от безвольного отчаяния и смирения до принятия и жизнеутверждающего восторга.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Спитфайр Другие пони ОС - пони Фэнси Пэнтс Флёр де Лис Шайнинг Армор

Рождённые летать

Время идёт, беззаботное лето на новом месте подходит к концу, а неумолимо приближающаяся осень несёт с собой перемены.

Дерпи Хувз Другие пони

Испорченные грёзы

После особенно заурядного собрания при ночном дворе Луна пытается спастись от тоскливой скуки и решает скоротать время во сне сестры. Увиденное в грёзах извратит последние крепкие узы, что у неё остались, и вывернет наизнанку все её представления о них с Селестией.

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Equestria 2014

2014_год. Ядерный удар унёсший жизни миллиардов людей. Лишь немногие счастливчики смогли спрятаться в спасательных бункерах. Одни из них это Дима и компания его друзей. В 2009_году они нашли подземный комплекс, но не стали в него спускаться. Теперь же догадки по поводу комплекса прояснились - это был полноценный бункер для спасения от радиоактивных осадков и ядерного взрыва, причём построенный в Советское время после Второй Мировой. Ребята приводят в порядок бункер и запускают туда людей, которым не хватило места в других комплексах. Затем на вылазке в город они попадают в электро-магнитную аномалию которая забрасывает их в неизведанные дали, в неизведанный мир, в котором им предстоит освоиться. В этом заключается эта история...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Падение во тьму

Рассказ о человеке, попавшем в Эквестрию в поисках более совершенного мира для жизни. Но Эквестрия может оказаться слишком совершенной для того, кем он является.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Лира Человеки

Долг принцессы – сделать выбор

Принцесса Кейденс стоит перед выбором: обеспечить будущее жителей Кристальной Империи - но какой ценой?..

Принцесса Селестия Принцесса Луна Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор

Автор рисунка: Devinian

Fimbulvetr

3: Hvergelmir

«Правое крыло вверх! Правое крыло вниз! Левое крыло вверх! Левое крыло вниз! Крылья сложить! Крылья расправить! Правое крыло вверх!..»

Его ежедневный распорядок из ходьбы по снегу и чувства голода, холода и потерянности получил добавку в виде гимнастики для крыльев. Грифон в небесах встряхнул картину мира Всеволода куда сильнее, чем внезапная Великая Зима. Он помнил физику, он помнил биологию. Конечно, назвать его большим учёным было бы преувеличением, но он знал достаточно, чтобы понимать, что его тело может лететь только если его кто-нибудь хорошенько бросит. Тем не менее, неизвестный грифон летел, причём без заметных усилий, вроде пятидесяти взмахов крыльев в секунду. В науку он, конечно, верил, но глазам своим верил всё-таки больше. В конце концов, если верить науке, шёл четверг, 28 мая. В понедельник следующей недели должно было начаться лето, а он был человеком. Кончик хвоста на мгновение показался в поле его зрения как жестокое напоминание о том, куда именно он с утра послал науку. Это были первые сказанные им вслух слова с самого момента как он в первый раз выкопался из антинаучного сугроба, и некоторые из них не были непечатными.

У него были крылья. Он мог летать. Это было важно. Почему-то эта важность затмила в его голове даже перспективу медленной голодной смерти. Поэтому он приложил все силы, какие только мог – не то чтобы великие – к тому, чтобы научиться двигать крыльями. Основы он уже знал, почувствовал, как это надо делать, на вторую ночь, когда пытался свернуться поплотнее, но двигались они всё ещё медленно и неуклюже. Его мозг постепенно смирялся с идеей, что у него теперь на две конечности больше, но каждый раз, как крылья посылали в него какой-нибудь незнакомый сигнал, он впадал в ступор пытаясь понять, что это было. Скорость его продвижения в тот день упала, потому что он немало времени тратил на то, чтобы далеко обходить кусты и деревья, которые можно было случайно зацепить расправленными крыльями. Кроме этого, он потратил часть длинной ночи на то, чтобы перетрогать перьями всё вокруг и запомнить вызываемые этим ощущения. Не самый худший способ забыть про пустой желудок.

Следующее утро встретило его миром, в котором был только снег. Очевидно, небо было покрыто низкими и тяжёлыми тучами. Это Всеволоду пришлось предположить, потому что увидеть их не было никакой возможности. Снегопад был настолько плотным, что полностью скрывал всё дальше нескольких метров. Скорее всего, он проспал рассвет, потому что снег завалил небольшое отверстие, которое он оставил в стенке логова. Про тренировку крыльев пришлось забыть – толстый слой свежего снега требовал от него всех сил чтобы хотя бы идти. Кроме того, в метели было невозможно определить, где находится юг. Возможно, у него и было какое-то обострённое чувство направления от его птичьей половины, но он не был в этом уверен. Поэтому он выбрал направление наугад, надеясь, что не идёт назад по собственным следам.

Безлесное пространство сменилось густым лесом, а лес внезапно перешёл в поле странных холмов, куда больше, чем ему попадались раньше. Снегопад к этому времени ослаб, и с вершины холма повыше он смог разглядеть, что их ряды простираются до самого горизонта. В том, как они стояли, можно было заметить некий порядок. Холмы делились на небольшие группы, с полосками леса между ними, прямо как «город» из холмов, разделённый лесными «дорогами». Если смотреть достаточно долго, можно было заметить, что все лесные полосы сходятся в какой-то невидимый центр. Так как располагался этот центр в примерном направлении его движения, Всеволод решил немножко скорректировать курс. Терять ему было всё равно нечего. По крайней мере, так он мог насытить своё любопытство, раз уж желудок не получалось. Глядя на себя он без труда замечал признаки недокорма. Рёбра проступали сквозь шкуру, мех потерял блеск, а перья выглядели свалявшимися. Времени на поиск еды оставалось всё меньше. Поэтому он продолжил поход, пока его вновь не настигла ночь. Во сне он штурмовал на ВДНХ павильон «Животноводство», чтобы похитить оттуда курицу размером со страуса. Его нападение отразили большие двуногие коровы.

Пришло утро и путь его продолжился, огибая холмы побольше и переваливая через маленькие, пока наконец он не приготовился спрыгнуть с невысокого уступа. В этот момент он увидел Его. Он был прекрасен. Он был великолепен. Он был всем, о чём только можно было мечтать, и даже больше. И, что немаловажно, это был первый встреченный им заяц, который не оглядывался на него через плечо, задавая стрекача. Заяц сидел прямо под уступом, с которого Всеволод собирался спрыгнуть. Он копался в снегу, очевидно, добывая пропитание, и даже когда он поднимал голову, он не смотрел вверх, только по сторонам. Скорее всего, это был не самый умный заяц в мире, но Всеволод и не собирался с ним болтать.

Его тело повело себя так, как будто знало, что надо делать лучше, чем он сам. В момент, когда он увидел зайца, его лапы подогнулись без команды, крылья немного расправились, а хвост задрожал в предвкушении. Глаза застыли на добыче, пока он медленно подползал к краю уступа, стараясь не ронять вниз снег, чтобы не спугнуть зайца. В этот момент ему не требовалось думать о том, что надо сделать, всё шло гладко, как будто он уже много раз это проделывал. В его восприятии, громкие удары его собственного сердца замедлились. Мускулы собрались как взведённые пружины. Заяц наклонился, снова пытаясь что-то откопать, и на мгновение полностью игнорируя мир вокруг себя.

Он упал на грызуна как лавина – тяжело, быстро и смертельно. Заяц даже пискнуть не успел, как острые когти разодрали его на части, окатив всё вокруг фонтаном крови. Всеволод никогда не был особенно кровожаден. Если бы раньше его попросили выбрать между голодной смертью или убийством кролика, он был почти уверен, что кролик выживет, но в тот момент он почувствовал, что делает единственный правильный выбор, единственный возможный выбор в его ситуации. Неделя постоянного голода и холода что-то в нём сломала, какой-то внутренний запрет. Что-то, что заставляет цивилизованных людей думать, что цели можно добиваться «хорошими» и «плохими» методами, и «плохие» использовать нельзя ни в каком случае. Неделей раньше он полагал, что есть что-то, что ещё не успело толком умереть, плохо. Теперь он знал, что так у него есть еда, а иначе – голод и холод. Голод и холод его совершенно не привлекали.

Кроме того, у него закончился заяц. Ему казалось, что прошли мгновения, но единственное, что напоминало о существовании Обеда были несколько капель крови на снегу и приятная тяжесть в желудке. Даже его когти и перья были начисто вылизаны. В воздухе звенел победный орлиный крик, такой же, как он слышал за день до этого, но в этот раз крик был его собственный. Он хотел добавки, он знал, что с этого момента будет её искать, но пока… пока его организм решил, что ему хватит того, что он уже получил, и ему нужен мир и покой для нормального пищеварения. Ёлка неподалёку гостеприимно предлагала свои голубые ветки, обещая покой почти без холода и без голода. Он уже почти под неё залез, когда его сознание, расслабленное сытостью, наконец заметило странность. Ёлка была голубая. Развернувшись, он взглянул на кирпичную стену, с которой только что спрыгнул. Стена была красная. Цепь странных холмов на другой стороне большой поляны… глядя на них, он легко мог вспомнить поднимавшиеся там старые стены ГУМа, скрывающие за собой целые улицы маленьких магазинчиков с безумными ценами. Холм слева должен был быть Историческим Музеем, а большой холм с другой стороны поляны был прямо на том месте, где должен был стоять Собор Василия Блаженного.

Всеволод думал, что ему придётся искать дорогу домой. Всё это время он был дома.